Валерий Чалый: "Говорят, что разрабатывается совместный турнир с ДНР, ЛНР, Абхазией. Но они не субъекты РФ, а мы – субъект"

Генеральный директор ФК  "Севастополь" Валерий Чалый дал большое интервью " Матч ТВ ", в  котором, в  частности, затронул проблемы развития футбола в  Крыму.

– Вы  пять лет в  крымском футболе. В  каком он  сейчас состоянии?

– Развития нет. По  нескольким причинам.

Во-первых, футболисты, которые выступают в  крымском чемпионате, не  имеют профессиональных контрактов. Потому что КФС (Крымский футбольный союз) не  состоит в  РФС. Игроки работают по  обычному трудовому договору. Это значит, что при желании любой игрок может покинуть команду просто так – без компенсации. Написал заявление по  собственному желанию и  через две недели свободен. Клубы не  могут предъявлять претензии и  удерживать игроков.

Пока я  работаю в  "Севастополе", у  нас много футболистов просто "украли", забрав бесплатно. Мы  в них вкладывались, выводили на  новый уровень, а  потом приезжают агенты и  "воруют" ребят. За  пять лет от  нас достаточно игроков ушло в  команды ФНЛ-1 и  ФНЛ-2, за  переход которых мы  могли бы  заработать денег.  Но  мы с  этого ничего не  получили.

Второй момент: места для молодых крымских футболистов. У  нас в  "Севастополе" только один человек с  материка, остальные все местные. Но  можете посмотреть другие команды – на  70-90 процентов они составлены из  футболистов с  материка, которые приезжают [в  чемпионат Крыма] после закрытия трансферного окна в  России. Потому что трансферное окно в  КФС открыто еще почти месяц.

Может, это и  хорошо для приезжих игроков, но  хорошо ли  это для развития футбола в  Крыму, который и  так обделен профессиональным футболом? Они занимают места наших ребят. У  нас много своих академий, своих воспитанников.

Другая важная проблема: есть футболисты, имеющие гражданство РФ, но  зарегистрированные в  электронной системе УЕФА как украинские игроки. Они могут играть в  России только как легионеры. Получается, что ребята вроде как граждане страны, но  футболисты иностранные. Это осложняет все. Мы  понимаем, что во  второй лиге (ФНЛ-2) иностранцы не  играют вообще, в  ФНЛ-1, может быть, только несколько человек, а  в высшей лиге – конкуренция просто несопоставима. Поэтому поехать и  играть на  материке граждане России не  могут. Только игроки 2004  года рождения и  младше не  считаются легионерами. Им  поехать играть в  Россию проще.

– Как дела со  спонсорами?

– Сейчас им  нет большого смысла вкладывать в  крымский футбол. Должна ведь быть какая-то отдача – в  первую очередь это продажа футболистов. Но  пока нашу федерацию [футбола] не  примут в  России, это нереально, люди будут уходить бесплатно.

Спонсоры могут приходить из  желания развивать местных ребят. Но  вместо них играют временщики, которые приехали с  материка поддержать форму. Понимаю, им  тоже надо помочь. Но, извините, не  они, а  мы под санкциями! Надо и  нам как-то помогать.

Вот и  получается: ради чего спонсору вкладывать в  местные клубы? Чтобы просто в  футбольчик поиграть? Ради чего платить зарплаты игрокам, тренерам, врачам, администраторам? Я  не нахожу ответа. Если ради развития крымского футбола, тогда, наверное, надо прописать в  регламенте КФС, что в  лиге должны в  основном играть местные, чтобы развивались академии, школы.

– Россия как-то помогает крымскому футболу?

– Большое дело делает Министерство спорта РФ, которое финансирует КФС и  футбольные клубы. Два раза в  год оплачивают сборы всем командам: питание, проживание и  так далее. Оплачивают автобусы и  аренду стадионов, чтобы команды обязательно выезжали на  календарные матчи, чтобы не  было срывов. Оплачивают работу судей, работников КФС, которых немало. Понимаете, какие это деньги?

Много делается, но  что мы  получаем по  спортивной составляющей? К  примеру, я  пять лет в  "Севастополе", за  это время мы  были третьими [в  чемпионате], два раза – вторыми, два раза – первыми. Брали Суперкубок, Кубок. И  что, мы  выходим куда-то? За  что мы  бьемся? А  если нет спортивного интереса, то  и болельщики перестают ходить. Когда все начиналось, на  "Севастополь" собиралось по  полторы тысячи человек. Сейчас у  нас максимум 500  собирается, это еще хорошо. На  другие клубы вообще по  три человека ходят.

Ну и  что мы  развиваем? Поймите, у  нас любят футбол, но  люди хотят видеть развитие, а  его нет. На  кого смотреть? Болельщик хочет видеть всю географию футбола России. Причем, мы  же не  претендуем на  высшую лигу, пусть нас хотя бы  во вторую возьмут. Но  в ответ – просто тишина.

Понятно, по  каким причинам нас убрали в  2015-м, но  что тормозит [ситуацию] на  сегодняшний день? Кто-то верит, что завтра бан от  УЕФА закончится? Что они скажут: "Ой, Россия, все здорово, молодцы?" Считаю, мы  правильно живем, но  надо понимать, кто руководит УЕФА и  ФИФА. Это же  проамериканские, проевропейские организации. Это все понимают. Просто тешат себя надеждой: "Нас же  не исключили, а  приостановили членство".

– Весной вы  планировали связаться по  поводу крымского футбола с  РФС. Получилось?

– Мы  не должны ничего планировать. Это же  не мы  попросили себя исключить из  РФС в  2015-м [после жалобы Украины в  УЕФА].

Говорят, что разрабатывается совместный турнир с  ДНР, ЛНР, Абхазией. Пусть разрабатывается, но  они не  субъекты РФ, а  мы субъект. Мы  – Россия. Это непонятно, что ли, кому-то? Я  только за  присоединение ДНР, ЛНР, за  спецоперацию обеими руками. Я  знаю, что это такое.

Я же  в 2014-м был в  Киеве, как раз заканчивал обучение на  лицензию Pro, и  видел все эти события своими глазами. Март, Крещатик, все завалено шинами, мешками, марширующие молодчики, все в  моче. Просто мрак. Думаю, [если бы  не присоединение к  России] в  Крыму было бы  даже хуже, чем на  Донбассе.

Наверное, мы  за эти восемь лет уже заслужили войти в  российскую футбольную семью. Не  понимаю, чего мы  ждем и  на что надеемся. Нужно развивать свою страну, что и  делает наш Президент. А  мы как развиваемся? Играем в  футбольчик непонятный?

– Министр спорта РФ  сказал недавно о  вопросе Крыма: "Не будем нарушать регламент в  одностороннем порядке. Сжечь мосты всегда успеем". Видимо, пока включение в  РФС не  планируется.

– Это непонятно людям, которые живут здесь. Не  только тем, кто играет в  футбол, а  вообще всем. С  нами жгут мосты просто внаглую, а  мы еще щеки подставляем. Ну  ради бога. От  меня это не  зависит – я  просто говорю свои мысли и  мысли тех людей, который живут в  Севастополе.

– Какая средняя зарплата в  "Севастополе"?

– Цифру называть не  буду, но  она меньше, чем в  ФНЛ-2 в  два-три раза.

– Что сейчас на  балансе "Севастополя"? База, стадион?

– У  нас ничего нет – ни  базы, ни  стадиона. Стадион принадлежит правительству, но  мы арендуем его бесплатно, также там у  нас находится и  офис клуба.

Есть автобус – брендированный, все как надо. Его купили благодаря титульному спонсору – РНКБ Банк, которого нашел для клуба губернатор Севастополя Михаил Развожаев. Это хороший момент. Кстати, сайт у  нас классный – не  у каждой команды ФНЛ такой есть.

– В  2016 году тогдашний глава КФС Юрий Ветоха говорил, что в  УЕФА не  исключили допуск крымских клубов в  еврокубки. Сейчас это нереально?

– Как вы  себе это представляете? Мы  что, Косово? Отдельное государство, которое отделилось. Нет, мы  – субъект РФ. Как отдельный субъект может представлять себя в  еврокубках отдельно от  страны? Думаете, Россия даст на  это добро? Правильно, конечно, нет.

– Вы  говорили, что УЕФА только делает вид, что заинтересован в  развитии футбола в  Крыму. Все так же?

– Да, они будто кость без мяса кинули голодной собаке. Давайте, мол, играйте во  что-нибудь, но  только нас не  отвлекайте.

Надежды на  УЕФА нет. Спорт – это политика, а  футбол – это суперполитика. Потому что на  футбол ходит большое количество людей. Это же  электорат, который организовывает различные движения, голосует, дает общественное мнение. Поэтому футбол – самый политизированный вид спорта, а  УЕФА и  ФИФА – ангажированные организации.

За последние пять лет, что я  работают здесь, никто из  УЕФА не  приезжал в  Крым. Хотя бы  просто разобраться, во  что мы  тут играем. Они ведь кураторы этого безобразия. Слышал про планы – УЕФА выделит 2  млн евро крымскому футбол на  строительство полей и  так далее. Ничего этого нет, не  было и, уверен, не  будет. Только разговоры.

– Были контакты с  Украинской ассоциацией футбола, из-за протеста которой Крым в  изоляции? В  попытках найти хоть какой-то выход.

– Из  этой ситуации выходит один – допустить крымские клубы в  российские лиги и  закончить ждать УЕФА и  ФИФА. Пока не  победим всю эту нечисть, никто не  пойдет нам навстречу.

Сейчас мы  даже товарищеские матчи не  можем играть с  российскими командами. Были попытки проводить сборы профессиональных клубов в  Крыму, но  это зарубили на  корню. Послушайте, даже наши дети не  могут выступать в  официальных соревнованиях Минспорта РФ, так как федерации Севастополя и  Крыма не  являются коллективными членами РФС.

Например, в  Евпатории открыли академию – хорошие условия, приличное финансирование. Уровень инфраструктуры очень высокий. Но  эти футболисты вынуждены играть только в  детско-юношеских турнирах Крыма. Конечно, у  них нет соперников – собрали ведь лучших в  одной команде. И  развития никакого нет, потому что они [в  матчах] не  встречают сопротивления. 

Получается, что дети страдают. Вот как это назвать? Вредительство футболу, нашим детям. Я  по-другому не  могу сказать. Спасибо УЕФА.

– Как простая жизнь в  Крыму поменялась за  последние годы?

– Поменялось очень многое. Улучшилась инфраструктура во  всех отношениях. В  2015-2016 годах моя семья сидела в  Севастополе без света, тепла, воды. Можете себе такое представить? А  сейчас все есть.

Дороги построены, в  каждом дворе спортивная площадка, везде проведено освещение. Все сделано для людей. Город преобразился. Такие развязки сделали: сел на  машину, едешь – просто Швейцария!

Очень много в  это вложено. Главное – для людей все. При Украине, да  и при Советском Союзе такого не  было. Живем в  другом мире.

– В  украинский период Крыма что было?

– Ничего. Что-то осталось после СССР, но  многое развалилось. Инфраструктуру просто разрушили! В  Севастополе было много заводов – и  для "оборонки", и  для гражданских нужд. Могу перечислить, что с  ними стало.

Судоремонтный завод имени Орджоникидзе разрушили, завод "Парус" (электроника для подводных лодок) разрушили, радиозавод разрушили, завод "Маяк" разрушили. А  все эти предприятия давали ведь рабочие места людям.

Украина разрушила все, распродала, пооткрывала вместо заводов магазины – и  все.

– Как люди в  Крыму реагировали на  пришедших военных в  2014-м?

– Я  российских военных не  видел. Может, они блокировали украинские воинские части. Но  стрельбы, людей с  автоматами на  улицах, бронетранспортеров – ничего такого не  было.

Люди сами выходили на  улицы, никого не  надо было заставлять. Собирались на  центральной площади, разговаривали, митинговали. А  когда случился референдум [о  статусе Крыма], так это вообще был суперпраздник. Люди семьями шли голосовать, на  всех балконах российские флаги висели. Я  вам не  какие-то басни рассказываю – это все можно посмотреть, есть же  фотографии [с  того дня].

Наш город – русский. Я  родился в  Севастополе, и  у нас никогда не  было в  школе украинского языка. Я  вообще не  знаю, как на  нем разговаривать. Когда в  1990-х работал в  управлении спорта Севастополя, приходилось в  офис с  русско-украинским словарем ходить. Чтобы работать с  документами.

– Поддерживая спецоперацию, вы  сказали: "Нам не  надо такую ситуацию, как на  Украине. На  себе это испытали". Что имеете в  виду?

– В  Севастополь тоже ведь собирались приехать бандеровцы. И  приезжала какая-то часть, прибивали свои мемориальные доски на  Графской пристани, это историческое место для города. Но  наши патриоты дежурили, отдирали эти доски.

Мне другое вспоминается: при развале Союза у  нас почти никто не  получал украинские паспорта, а  первый президент Крыма [Юрий] Мешков писал письмо барину [Борису] Ельцину, чтобы он  забрал нас в  Россию. Практически 90  процентов людей были за, но  этого никто не  сделал – вот это была беда.

– Так был договор о  том, что Крым остается Украине.

– А  людей кто-то спросил? Что значит, договор? Мы  что, булка хлеба? Тем более что Севастополь в  советское время никто не  передавал. Он  подчинялся только Москве, потому что там была морская база. Город был закрытым, попасть в  него можно было только по  прописке или с  документом из  определенных силовых структур.

– В  Севастополе тревожно сейчас?

– Видим, как [военные] корабли заходят в  бухту, видим, сколько ребят погибло [в  спецоперации] – они у  нас все похоронены. [Для частных судов] выход в  море усложнился, потому что непонятно, куда мины после минирования украинскими силами города Одессы расплылись по  Черному морю.

Люди страдают, конечно. Кто-то на  яхте хотел бы  выйти в  море, кто-то рыбу половить, покупаться, но  ничего страшного – такая жизнь на  сегодняшний день. Главное, что все спокойно. Да, тревожимся, мы  же люди, но  при этом есть уверенность в  наших войсках, в  себе, в  нашем государстве.

– У  вас много родни по  обе стороны конфликта?

– У  меня папа родился на  Украине, в  Черкасской области, а  мама – в  России, в  Курской области. Да, у  нас все перекручено. Никогда даже мысли не  было, что такое может произойти. Хотя понятно, что еще до  всех этих событий было информационное воздействие, особенно на  молодых.

Дети ведь учились по  учебникам, которые писались на  Украине. Отличались ли  они чем-то? Да. Великая Отечественная война умещалась в  две строчки в  учебниках по  истории. В  две строчки! О  чем тут говорить? Горько это.

– Илья Геркус в  интервью "Матч ТВ" рассказал, что после того как он  поддержал спецоперацию, в  семье начались споры. А  некоторые знакомые даже пожелали смерти. Вас вся эта история не  разъединяет?

– Разъединяет. У  меня родственники живут к  Кировограде (с  2016 года называется Кропивницкий).  Они с  той стороны, сейчас с  ними очень тяжело общаться, так как на  них подействовала пропаганда. Но  в моей семье вопросов вообще нет. Мы  знаем, что такое Украина, что такое спецоперация. Здесь мы  на 100  процентов на  стороне нашего государства.

Кстати, после того как Херсон освободили, родственники оттуда теперь тоже все за  Россию. Один из  них живет в  Чернобаевке (село под Херсоном), о  которой все говорят. Там украинцы просто по  мирным людям стреляют из  соседнего Николаева. Село-то уже взято российскими войсками.

– 24  февраля – конец близких отношений русских и  украинцев?

– Думаю, должно пройти время. Во-первых, люди боятся. Во-вторых, да, молодежь воспитана в  новой реальности – на  всех этих лозунгах, учебниках.

Помню, в  2013-м, когда "Севастополь" играл в  высшей лиге Украины, к  нам приезжали фанаты "Днепра". Все кресла вырвали, подожгли, скандировали разные вещи. Нередко с  таким сталкивался. Слышали, что фанаты киевского "Динамо" скандировали в  ЛЧ про Россию и  Путина? Это еще был 2013-2014 год.

Нужно очистить Украину от  этой националистической идеологии. Потому что так-то мы  все одинаковые. Мы  русские. Киевская Русь же  и Малороссия.

Полное интервью здесь .