Опушки ждут: что тянет молодёжь на раскопы

Этим летом после двухгодичного перерыва в Крыму снова откроется молодёжная археологическая школа.

Как передает Крымская газета,

Этим летом после двухгодичного перерыва в Крыму снова откроется молодёжная археологическая школа. Какой работой занимаются на раскопках ребята, почему они готовы приезжать из года в год и удастся ли найти на полуострове сокровища, равноценные оставшимся в Амстердаме, – об этом и не только рассказала замруководителя Опушкинской экспедиции и старший научный сотрудник ФГБУН «Институт археологии Крыма РАН» Анастасия Стоянова.

Отпуск с пользой

– Анастасия Анзоровна, каковы ваши ожидания от грядущего сезона молодёжной полевой археологической школы? Насколько известно, в прошлом и позапрошлом годах от её проведения пришлось отказаться.

– Да, мы отказались от школы, но у нас был волонтёрский лагерь. В этом году мы провели отбор в VI школу. Из 52 заявок отобрали 23, хотя по плану их должно быть 15. Сейчас ведём информационную работу: я говорю ребятам, что нужно взять с собой и куда приехать. Ожидаю, точнее, опасаюсь, что многие не смогут приехать с материка в силу нынешней логистики. Сейчас только два человека оттуда подтвердили своё участие.

– Значит, в этом году будете делать упор на крымских?

– Да. Но меня всегда удивляло, что местные ребята не сильно интересуются этим проектом. За всё время через школу прошло около двухсот человек. Из них крымчан если десяток наберётся, то хорошо. В основном нашей школой интересуются ребята из других регионов. Что, наверное, понятно: бесплатное участие – это шанс приехать в Крым с минимальными расходами. Очень многие вписывали это в свой отпуск, то есть родители на море отдыхали, грубо говоря, а ребёнка отправляли в экспедицию. В этом году приоритет местным. Практически все заявки от крымчан мы одобрили, а между материковыми устроили конкурс. В результате получилось 50 на 50.

– На каких объектах в этом году будете проводить работу?

– У нас всегда базой выступает Опушкинская археологическая экспедиция, хотя один год работали на Мангупе.

Обманчивая романтика

– Почему, на ваш взгляд, молодые люди готовы заниматься на раскопках рутинной работой, ведь новичкам серьёзных заданий не доверяют? Чем притягивает молодых людей крымская археология?

– Их притягивает романтика. Обманчивая, кстати. В заявках, которые пишут все участники школы, есть пункт о цели участия в школе/экспедиции. Ребята пишут: «Реализовать детскую мечту». То есть они мечтали быть археологами, посмотрели фильмы про Индиану Джонса и загорелись. Такие стандартные фразы – не знаю, от души ли они их пишут – это в 50% случаев основной мотив. Но есть и ребята, которым интересна археология как таковая. То есть им интересны история, география, краеведение, они стремятся расширить свой кругозор. Таким ребятам мы отдаём приоритет.

– Были ли на вашей практике случаи, когда молодые волонтёры делали значимые интересные находки?

– Наша школа подразумевает участие подростков 14-18 лет. Это знакомство с археологией в облегчённой форме. Они не работают как все на раскопе по семь часов, у них образовательно-познавательная программа. Как я уже говорила, ребятами движет романтика, им кажется, что они приедут, накопают золота, станут щёткой чистить кости и тому подобное. Но им дают лопату и ставят на отвал, к большой яме, из которой они выкидывают землю. Все, кто приезжает в первый раз, оказываются именно там. Это проверка на прочность.

Мы копаем могильник, поэтому найти что-то можно, только зачистив погребение, а туда допускаются только те, кто имеет опыт, навыки и, как правило, уже второй-третий год участвует в экспедиции. Но главное, наши участники получают знания и представление, что такое археология.

– Археологическая школа – это сложный труд, в первую очередь физический: расчищать и просеивать землю под ярким солнцем совсем непросто. Много ли тех, кто, не рассчитав силы, уезжает, не дождавшись конца экспедиции?

– Нет, это исключительные случаи. Среди школьников вообще такого не было. Приезжают, бывает, люди, не осознающие, что их ждёт. Но у них облегчённая программа. Их никто не заставляет работать в полную силу: как можешь, так и копай. Можешь две лопаты за полчаса выкинуть – пусть будет две, можешь 22 – значит, будет 22. Хотя это физическая нагрузка, и многие говорят, что в первый день лежат пластом, но чтобы уехали – таких не было. Чаще уезжают волонтёры, которые работают полные семь часов.

– Много ли ребят, которые возвращаются из года в год?

– Да, есть такие ребята. Самый настойчивый приезжал три сезона.

Ненайденное золото

– Вредят ли вашим работам чёрные копатели? Вообще, насколько сейчас остра эта проблема?

– После 2014 года ситуация улучшилась. Внаглую, в открытую грабить и продавать боятся.

– Каждый год крымская археология приносит новые и новые открытия. Как вы думаете, хранятся ли в крымской земле ещё не найденные сокровища, сопоставимые по ценности с «заблокированным» в Европе скифским золотом?

– Существуют мнения, что ещё накопаем. Но я думаю, что нет. То, что уехало в Амстердам, – это наследие, собранное за 200 лет археологического изучения Крыма. Может быть, через 200 лет мы создадим ещё одну такую коллекцию. Но это были самые лучшие, самые уникальные находки. Например, скульптура Змееногой богини. Шансов, что мы найдём такую же, нет.

В могильнике Нейзац было найдено четыре сосуда в виде баранов. Там раскопано 600 погребений, найдено только четыре таких сосуда за 20 лет раскопок. Больше их нет нигде. Видимо, они были изготовлены местным мастером около двух тысяч лет назад, в IV веке. И вот три из четырёх сосудов, самой хорошей сохранности, уехали в Амстердам. Хоть один склеенный удалось оставить. Вряд ли мы в Нейзаце найдём подобное. Он практически раскопан. Поэтому восполнить то, что уехало, невозможно.

Цифры

Около 200 человек прошли археологическую школу за время её существования.

Дарья ГУБАРЕВА

Источник: https://gazetacrimea.ru

Источник

Предложить новость