Кораблики от «царицы»

«Царицей» её, 22-летнюю, называли в Ливадии, ведь жила в бывшем императорском дворце, в той самой комнате, где когда-то была спальня полной тёзки Александры Фёдоровны, жены последнего императора России Николая Второго. Только теперь, летом 1944-го, там разместились госпитальные койки - Крым лишь недавно освободили от фашистов, наших раненых бойцов было очень много, в этом, эвакогоспитале, - уже выздоравливающие, чтобы и южнобережный климат помогал восстановиться. А кораблики она, помощник по комсомолу комиссара бригады Южного соединения партизан Крыма, отправляла по лесной речке в расположение фашис­тов - вкладывала в них листок со сводкой Совинформбюро и комментарий: «Вы всё равно будете уничтожены, даже не старайтесь нас победить!». Пленные фашисты потом часто говорили, что читали те кораблики. Александре Андреевой, другу «Крымской правды», много лет возглавлявшей Совет партизан и подпольщиков Крыма, 9 мая исполнилось бы сто лет.

Но для неё в этот день был важен не личный праздник, а всеобщий - День Победы! Ради которой она когда-то выстояла под бомбёжками на Смоленщине, на перекладных добиралась в Крым, потом работала в госпитале под Сталинградом, училась военным премудростям под Краснодаром и воевала в партизанской бригаде полуострова. Ради которой погибали её боевые друзья, любимый муж, маленькая дочка… Когда кто-то спрашивал женщину о секрете долголетия (ушла в 2016-м, за полгода до 95-летия), она неизменно отвечала, что должна жить за тех, кого потеряла, кого отняла война - ведь это их жизнями спасён наш мир.

Александра Андреева (девичью фамилию, выйдя замуж, она так и не поменяла) родилась в крестьянской семье в деревне Трубачёво, на Смоленщине. Рано потеряла маму, надломленную тяжёлым трудом в колхозе, всегда вспоминала о ней с теплотой, говорила, что талантом (прекрасно пела, декламировала стихи) пошла в неё. А от папы достались мужество и тяга к знаниям - он сам готовил дочь к школе, да так, что поступила сразу во второй класс, с отличием окончила семилетку (ежедневно отправляясь на учёбу за полтора километра от родной деревни), а потом и педагогическое училище в городе Белый (позже окончит и Симферопольский пединститут). По направлению попала учителем русского языка и литературы в сельскую школу, где только открыли 8-й класс для ребят, что несколько лет не учились, вспоминала, как впервые со страхом зашла в кабинет, ведь ученики были на 2-3 года старше учительницы, но приняли её по-доброму. Одно время даже пришлось заменять директора школы, призванного на войну с белофиннами, а потом направили по комсомольской линии, ведь активистку в 18 лет уже приняли в партию большевиков, служила первым секретарём Бельского райкома комсомола. За год до войны, в Смоленске, куда приехала на комсомольскую конференцию, встретила любовь - Илью Цыпалыгина, бывшего студента Бельского педучилища, настоящего курсанта Ейской военной школы лётчиков и лётнабов морской и сухопутной авиации имени Иосифа Сталина, приехавшего навестить родителей. Молодые люди, спасаясь от ливня, забежали в одну подворотню, разговорились…. Решительный парень настоял, чтобы их краткая дружба переросла в судьбу, хотя девушка всё недоумевала, «как же стать женой, если у неё ни кастрюли, ни примуса (нагревательного керосинового прибора)». Суп­руги оказались в Евпатории, куда направили служить 24-летнего командира звена 32 истребительного (после - 6-го Гвардейского) авиаполка ВВС Черноморского флота.

Семейное счастье, увы, было коротким - война. Александра Фёдоровна вспоминала, как в первой декаде июня 1941-го муж, уезжая на месячные лагерные сборы, советовал ей поехать к родным на Смоленщину, чтобы не тосковать одной в городе, «а потом мне дадут отпуск и приеду». Она так и сделала, а на станции встречавший отец огорошил: «Шура, война!». И постоянные бомбёжки, в которых чудом выжила, и спешный приезд к родным любимого, чтобы сказать: он жив. Говорила, а сама не знала - правда ли. «Писем не было, а ведь Крым тоже уже бомбили и Илья - военный лётчик». Решила ехать домой, со множеством пересадок под бомбёжками и обстрелами добралась. Встретились, но положение с каждым днём становилось тяжелее, многие лётчики отправляли семьи в эвакуацию, Илья Михайлович в октябре всё же уговорил любимую уехать на станцию Елань, под Сталинград, где жила Александра Семёновна, мама его друга Фёдора Русяева. Работала в госпитале, окончив курсы медсестёр, пела раненым, читала сводки Совинформбюро, стихи, ночами дежурила на крыше, туша бомбы-«зажигалки».

«Родина-мать позвала, и вся страна, от мала до велика, надела солдатскую шинель. Как набат, звучала песня «Священная война». Летопись Великой Отечественной отпечатана в сердцах. Её страницы - изрытые снарядами поля, обгоревшие леса, испепелённые, но непокорённые города и сёла. Слова - человеческие жизни, знаки препинания - сталь и свинец», - так говорила кавалер орденов Красной Звезды, Оте­чественной войны, медали «За отвагу» Александра Фёдоровна, выступая перед школьниками с рассказами о войне.

В той летописи осталась часть и её судьбы. Старший лейтенант Илья Цыпалыгин, который ещё в апреле, во время краткосрочного отпуска-встречи, рассказывая о гибели командующего авиацией флота Николая Острякова, заверял жену, что «не погибнет», 20 мая 1942-го, в боях над Севастополем, до последнего тянул горящий самолёт к аэродрому… Она позже найдёт его могилу на Куликовом поле, добьётся перезахоронения на воинском кладбище, и узнает, что за неделю до гибели офицера наградили орденом Красного Знамени. А спустя три месяца не стало их новорождённой дочки - у Александры Фёдоровны не было молока… Но о том периоде она вспоминать не любила - «война, у всех горе». И с гордостью за страну рассказывала, как наша армия отстояла Сталинград, Кавказ, как её направили в Краснодар на военные курсы, а потом, зимой 1943-го, - в Крым, заместителем комиссара по комсомолу в 4-ю партизанскую бригаду Южного соединения (командир Михаил Македонский, комиссар Мустафа Селимов). В штаб бригады (командир Христофор Чусси, комиссар Изет Хайрулаев, начштаба Евгений Таранович, особист Леонид Передерий), располагавшийся у деревни Саблы (Партизанское), группу прибывших на партизанский аэродром у деревни Ивановка, в Зуйском (Белогорском) районе, провожал Григорий Рябошапко.

«Самая большая наша бригада - около 900 человек бойцов и несколько тысяч гражданских, что ушли под защиту народных мстителей из оккупированных врагом сёл. Я, как комсомольский вожак, в каждом отряде бывала, а ещё примешь в полночь сводку Совинформбюро, к рассвету перепишешь много раз и передаёшь в отряды.

В первом комиссаром, помню, был Бережной, во втором командиром Пётр Гвалия и комиссар Мемет Молочников, потом Алексей Климов, в 4-м - Иван Урсол и Ислямов, имя не помню, в 5-м - Николай Гордиенко и Куприев, в 6-м - Николай Дементьев и Андрей Сермуль, в 7-м Матвей Гвоздёв и Алексей Палажченко, в 8-м - Мамед Алиев и Абкадыр Аширов, в 9-м - Михаил Парамонов и Мустафа Мамутов, в 10-м - Андрей Казанцев и Сераджедин Менадзиев, в 11-м - Игнат Чхаидзе. И бои наши помню, отчаянные, погибших - Колю Артёмова, комсомольца, в Бешуйском бою много погибло, 8 марта мы с отрядом Петра Гвалии прорывались из окружения, я смогла, а он погиб. А 8 апреля, когда началась наступательная операция нашей армии, погиб в бою Евгений Таранович, Христофор Чусси был тяжело ранен». О своём тяжёлом, двойном ранении, в том бою Александра Фёдоровна умалчивала. Друзья, наскоро перевязав, ушли в бой, оставили её у штаба, засыпав листвой. Она трое суток так пролежала, сжимая гранату, поклявшись, что в плен не сдастся, а потом плакала, увидев самолёт с красными звёздами…

Потом были госпиталя, в Симферополе, Алупке, Ливадии. Врачи сказали, что сильная женщина, а она под наркозом всё шептала: «Вам, фашисты, нас не победить!». И постоянно помнила как соседка по палате, сибирячка Шура, всё мечтала увидеться с мамой… И как женщина-врач из-за войны лишилась рассудка, и как учила говорить раненого полковника-артиллериста. И комсомолку Дусю Хохликову, у которой жила после выписки, и как помогали ей наладить быт в выделенной комнате на Кантарной (Чехова), и как понемножку носила воду от Львиного фонтана на Базарной площади (ныне - имени Ленина). А главное, помнила, как радовалась в мае 1945-го сводкам Совинформбюро: красное знамя над рейхстагом, падение Берлина, Победа! Как кричала тогда «Ура Сталину!», «Ура Красной Армии!», «Ура партизанам и подпольщикам!»… И всю мирную жизнь продолжала служить Крыму и Советскому Союзу, рассказывать новым поколениям о героизме, хранить память.